Перемена участи (2017)

Перемена участи  (из серии «Мир дома твоего»)

Жил-был талантливый московский художник авангардист-сюрреалист Сергей Симаков. С конца 1970-х и до 1991 года успешно выставлялся на знаменитой Малой Грузинской, состоял в Союзе художников, имел любимую и любящую жену, сопереживал происходящим в стране событиям той поры. Приобрел по случаю для летней мастерской старый дом в живописной глуши, в умирающей деревушке Загайново неподалеку от Углича, приезжал-уезжал, писал картины. Через некоторое время произошла полная перемена участи. Окончательно поселился с женой в деревенском доме. Вместо светских картин начал писать удивительные иконы. Восстанавливал запустелый лесной храм Архангела Михаила, что «в бору» в трех километрах от купленного дома. Прошел обучение и был рукоположен в дьяконы, а затем — в священники. Начались регулярные службы, постепенно потянулись прихожане из окрестных сел, Углича и Москвы.

Последнюю картину Сергей Симаков написал в 1991 году. Чудом преодолел в 2000 году серьёзнейший онкологический ди агноз. После смерти в 2004 году супруги Елены (к концу жизни ставшей монахиней Анной) тоже принял монашество. Сегодня игумен отец Рафаил — настоятель храма Архангела Михаила, «что в бору». О судьбе самого отца Рафаила (в прошлом Сергея Симакова) снято несколько документальных фильмов — «Попы» (1999), «Ребро. Портрет жены художника на фоне эпохи» (2006 г.), написано немало статей, изданы прекрасные альбомы с его живописными работами.
Более сотни картин, в основном религиозных, многофигурных и многослойных, в благородно-сдержанной, почти «рембрандтовской», цветовой гамме, в итоге обосновались в центре Углича, сформировав основной фонд Галереи современного православного искусства и живописи «Под Благодатным Покровом»
Обитель отца Рафаила стала местом притяжения для многих людей, приезжавших и приходивших к нему вновь и вновь. В 2007—2012 годы сложилась искренняя дружба и сотрудничество на съемках двух последних фильмов («Морфий» и «Я тоже хочу») отца Рафаила с режиссером Алексеем Балабановым. Сейчас отец Рафаил готовит к изданию воспоминания об этом глубоком и трагическом режиссере, близком друге, столь рано ушедшем из жизни. В работе у отца Рафаила сейчас несколько рукописей. Пишет каллиграфическим почерком, с компьютером дружба не сложилась. Некоторые из картин и графических работ отца Рафаила можно увидеть в дальних уголках большого и старого одноэтажного деревенского дома с его «великолепием мелочей» - домашней утварью, книгами, рукописями, иконами. Дом полон воспоминаний. Фотографии дорогих и любимых произрастают как цветы.
Угличский таксист, к моему удивлению, не слышал об отце Рафаиле и не знал дороги в его деревушку. Мой же навигатор привел нас к уже не существующему мосту через узкую речушку. Пришлось спрашивать, возвращаться и ехать другой, «правильной» дорогой, мимо храма Архангела Михаила.

Затерянная среди лесов крохотная деревушка Загайново. Всего несколько домов, половина заброшенных. И живой дом отца Рафаила — деревянный, одноэтажный, с многочисленными пристройками, сараями, отгороженными загонами для скота и хлевами. Вокруг бродит любопытная приставучая коза, дремлют ласковые кошки. Рядом — кладбище старой сельхозтехники, живописно облезший микроавтобус древнего дизайна. Летит процарапанный ангел на ржавой стенке бывшего транспортного средства.

На прилегающем лугу бросается в глаза своими васильковыми куполами небольшая деревянная «домовая» церквушка с отдельно стоящей колоколенкой, построенная несколько лет назад с помощью прихожан отца Рафаила. Теперь он может при неважном самочувствии или внезапной потребности проводить службы, не шагая три километра по лесной дороге до основного храма Архангела Михаила, что «в бору».
Семья переселенцев обитает в одном из соседних оставленных домов, ведет дела садово-огородные, помогает отцу Рафаилу по хозяйству и в уходе за живностью. Коровы, овцы, козы, гуси — все требуют немало забот.
Отец Рафаил с первой минуты был естественно гостеприимен, сдержанно немногословен и отзывчив. Как мы и договорились ранее по телефону, он занимался своими обычными хозяйственными, молитвенными и писательскими делами, позволив мне присутствовать рядом и периодически щелкать затвором. Изредка по моей просьбе терпеливо позировал для крупноплановых кадров. Разрешил забраться на колокольню и позвонить в колокола: «Что ж так тихо, сильнее, сильнее!».
Бродила одна снаружи и внутри дома, погружаясь в великолепие мелочей и фактур. Понемножку разговаривали. Задавала волнующие меня вопросы, не скрывая свои сомнения. Перед вечерним расставанием совершенно неожиданно подарил банку с молоком, две изданные им книги и несколько большеформатных альбомов со своими картинами разных периодов.

С большой нежностью и уважением я совсем чуть-чуть соприкоснулась с миром этого удивительного человека. Талантливого, много страдавшего, столь радикально сменившего участь, полного спокойной силы и доброй деликатности, терпимости и щедрости. Мир дому его, здравия и радости, спокойствия и сил для завершения начатых трудов.